Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион (Капрал), участвовавший в работе Архиерейского и Поместного Соборов Русской Православной Церкви, ответил 2 февраля 2009 года на вопросы главного редактора газеты «Русский вестник» Алексея Сенина и главного редактора информагентства «Русская линия» Анатолия Степанова.

– Ваше Высокопреосвященство, что Вы можете сказать в связи с избранием митрополита Кирилла Святейшим Патриархом Московским и всея Руси?

– В нашей жизни все совершается промыслительно. В Церкви полагается, чтобы существовали разные мнения людей. Так и во время нынешнего Поместного Собора выдвигались разные кандидатуры на пост Предстоятеля Русской Православной Церкви. Но Господь через архиереев, через народ церковный проявляет Свою волю. Патриархом нашей Церкви стал митрополит Кирилл. Возможно, кому-то это не нравится, но Господь указал, кто должен повести церковный корабль. Бог дал Святейшему Патриарху Кириллу много талантов, он очень одаренный и крепкий духом. Я думаю, что именно такой Патриарх нам нужен в нынешнее время. Я не знаю, справился бы с таким тяжелым крестом другой человек.

– В связи с подготовкой Архиерейского и Поместного Соборов в прессе высказывалось мнение, что Поместный Собор как институт может быть ликвидирован, поскольку нет вопросов, которые не мог бы решить Архиерейский Собор. Говорилось и о том, что Поместный Собор в древности – это и есть собор архиереев, а привлечение к участию в соборах духовенства и мирян – дань нынешним так называемым демократическим веяниям. Как Вы считаете, нужен ли Русской Православной Церкви Поместный Собор? Есть ли вопросы церковной жизни, нуждающиеся в решении Поместного Собора?

– Я думаю, что Поместный собор важен для Церкви. У нас его функцию выполняет Всезарубежный собор, который мы созываем для обсуждения вопросов, по которым нам надо услышать голос священнослужителей и народа. Но этот собор носит совещательный характер. Его решения утверждаются (или не утверждаются) Архиерейским Собором. Так же, на мой взгляд, обстоит дело и с Поместным Собором. Конечно, его нужно тщательно готовить, особенно в такой мощной, мирового масштаба Церкви, как Русская Православная Церковь. Как Вы знаете, Поместный Собор               1917-18        годов готовился очень долго, на протяжении многих лет. Вот почему особую важность приобретает предложенная Святейшим Патриархом Кириллом такая форма церковной жизни, как Предсоборное совещание, на котором можно обсуждать многие вопросы, в том числе тревожащие людей. В работе его комиссий могут участвовать широкие слои православных верующих, их голос обязательно будет услышан. Такое постоянно действующее Предсоборное совещание станет хорошей подготовкой для работы Архиерейских соборов и созыва Поместного Собора.

– Расскажите, пожалуйста, о своем служении в должности Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. С какими трудностями Вам приходится сталкиваться?

– Служение Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви не настолько трудно по сравнению со служением Патриарха Московского и всея Руси. В том, какое это трудное послушание, я убедился в последние дни, когда мне пришлось участвовать в работе вначале Архиерейского, а затем и Поместного Соборов Русской Православной Церкви.

Приходы нашей Церкви расположены во многих странах и объединены в епархии. В этой ситуации должность Первоиерарха является объединяющей, и особенность служения во многом состоит в том, чтобы организовывать деятельность архиереев и клира через созыв заседаний Архиерейского Синода, совещаний, в том числе Всезарубежного собора, который в наших условиях выполняет функцию Поместного собора Зарубежной Церкви. С этой же целью Первоиерарху приходится совершать поездки по епархиям.

Когда я унаследовал Восточно-Американскую епархию, в которой пребывает Первоиерарх РПЦЗ, потому что наш Синод находится в Нью-Йорке, то унаследовал и некоторые проблемы. Среди них – нестроения в приходах, нехватка священнослужителей, открытие новых общин, содержание в порядке синодального дома, которому более ста лет и он нуждается в основательном капитальном ремонте. Но это всё внешние заботы, а главное сохранять духовную целостность людей, бороться с ассимиляцией, то есть удерживать молодежь в Православии, чтобы она не попадала под влияние разных, особенно мирских течений. Все это часть наших архипастырских забот, но прежде всего моих как Первоиерарха Зарубежной Церкви.

– Как Вы оцениваете возможности преодоления нестроений, которые возникли в РПЦЗ после воссоединения Русской Церкви?

– Преодоление нестроений прежде всего может проходить через молитвы, и только время поможет излечить раны. Со временем люди увидят, что Русская Православная Церковь живая, что она крепнет и развивается. Этого нельзя не видеть, но, к сожалению, многие из тех людей, которые не восприняли воссоединение Церкви, не желают этого видеть, находятся в шорах, сохраняют в своих сердцах те убеждения, которые соответствовали периоду так называемой холодной войны. Они были во многом оправданны, поскольку во времена Советского Союза Церковь была несвободной. Им не хочется верить, что наступили другие времена и другие обстоятельства, что страна стала другой, что Церковь имеет полную свободу действий.

Вместе с тем нельзя не прислушаться к их утверждениям о том, что Русской Православной Церкви не идет на пользу участие в экуменическом Всемирном Совете Церквей. Для них это главный аргумент, который не позволяет им воспринять воссоединение Зарубежной Церкви с Церковью в Отечестве.

– А каково Ваше мнение по этому вопросу?
– Нас радует заявление нового Святейшего Патриарха о том, что он будет изучать этот вопрос, как он заявил на Поместном Соборе. Он сказал, что нужно все вопросы, которые волнуют Церковь, очень основательно богословски изучить и найти их решение с целью исправления положения в соответствии с церковным преданием в церковной чистоте. Святейший Патриарх Кирилл особо подчеркнул это. Цитируя одно письмо, которое ему поступило, он сказал, что вопрос о Всемирном Совете Церквей также подлежит богословскому изучению и необходимости окончательно решить его в православном духе с тем, чтобы не было нужды вновь возвращаться к этому вопросу.

– В ходе объединительных процессов обращалось внимание, что РПЦЗ сохранила опыт дореволюционного устройства приходской жизни и было бы полезно его передать Церкви в Отечестве. Что делается в этом направлении?

– Я не думаю, что может быть какая-то система передачи нашего опыта. Я вспоминаю приезд к нам наместника Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова) с хором и других священников. Они говорили нам о том, что были поражены благоустройством наших приходов, особенно в Австралии, тем, как у нас действуют церковные школы, насколько полнокровной является жизнь наших приходов. Если же говорить о дореволюционных традициях, то надо помнить, что Церковь – живой организм, в ней важен опыт соборного участия всех членов общины в приходской жизни. В советский период миряне не имели возможности участвовать в церковной жизни, она ограничивалась совершением священниками богослужений. В Зарубежной Церкви сохранилось то, что было до революции. Священники постоянно посещали прихожан дома, знали все особенности их жизни, потому что они приходили на исповедь, за советом, священников всегда приглашали на совершение треб. Конечно, за границей, где приходы не такие большие, как в Отечестве, это легче делать. Но главное – священники должны призывать прихожан активнее участвовать в приходской жизни. Как мне кажется, это все шире происходит и у вас, я убеждаюсь в этом на основании того, что я читаю, вижу и слышу об Отечестве.

– Сейчас многих православных людей беспокоит угроза автокефалии Украинской Православной Церкви. Мы опасаемся, что это может привести к церковным нестроениям и расколам. Ваш предшественник на посту Первоиерарха РПЦЗ митрополит Лавр, который был по рождению русином, много внимания уделял этому вопросу. Что могли бы сделать Вы лично и Русская Зарубежная Церковь в целом для укрепления церковного единства, для упрочения связей Москвы и Киева?

– Мои корни с Украины. И я очень глубоко переживаю, что на Украине вновь могут начать раздаваться призывы к автокефалии Украинской Православной Церкви. Наш опыт церковной жизни за границей, где на приходе сосуществуют русские, украинцы, белорусы и местные жители, которые приняли Православие, говорит о том, что православным верующим нехарактерны стремления к разделению по национальности, по цвету кожи, по расам. Мои родители всегда считали, что великороссы, украинцы и белорусы составляют триединый народ Святой Руси.

– Владыка, расскажите, пожалуйста, о себе.

– Я родился и вырос в Канаде, там у нас была как бы малая Украина. Я не знал русского языка до 19 лет, когда начал учиться в семинарии в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле в США. Там же я был сначала послушником, потом архиепископом Аверкием (Таушевым) был рукоположен во диаконы, затем митрополит, а тогда еще епископ Лавр рукоположил меня в священнический сан. Главным моим послушанием была работа наборщиком в типографии монастыря. Я набирал линотипные, а потом компьютерные тексты на двух языках – английском и русском. В конце 1984 года меня перевели в Нью-Йорк и хиротонисали во епископы. У меня был титул епископа Манхэттенского и я был викарием у митрополита Филарета (Вознесенского). После избрания Первоиерархом РПЦЗ митрополита Виталия я был при нем более 10 лет до его ухода на покой. В 1996 году меня назначили на Австралийскую и Новозеландскую епархию, где я был до прошлого года. Как Первоиерарха меня назначили в Восточно-Американскую и Нью-Йоркскую епархию, но я остаюсь правящим архиереем Австралийской и Новозеландской епархии, каким я буду до тех пор, пока не найдем викарного епископа.