Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Если я говорю языками человечес­кими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто... А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13, 1-2, 13).

Святой апостол и Евангелист Иоанн Богослов. Византийская миниатюра

Други наши, сегодня день преставле­ния святого апостола и евангелиста Иоан­на Богослова и сегодня же день прослав­ления святителя Тихона — Патриарха Московского и всея России.

Святая Церковь празднует память апо­стола и евангелиста Иоанна Богослова три раза в году, и память о нем всегда неиз­менно согревает души наши.

Долго, очень долго он один был власти­телем нашего внимания и любви в этот день, 26 сентября. Но вот три года назад Про­мысел Божий властно поставляет рядом с апостолом любви еще одного своего из­бранника — Первосвятителя, Патриарха Московского и всея России Тихона. Про­славление Первосвятителя, состоявшееся именно в этот день, и память о нем, ожив­шая обретением нетленных его мощей, вли­ваются в мощный поток церковной памя­ти, хранящей волей Божией предания о каждом человеке, жившем Богом, жившем Церковью, и особо поставляющей на свещ-нице праздников церковных имена тех, кто во всей полноте исполнили жизнью своей волю Божию и учение Божие.

Итак, две свечи горят ныне в Церкви нетленным Фаворским светом, освещая и нам своей жизнью путь к небу.

Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов — первое звено в неразрывной цепи благодатного преемства от Самого Господа Иисуса Христа в I веке христи­анства, и звено последнее — святитель-мученик Тихон, на двадцать столетий уда­ленный от дней пребывания Христа Спасителя на земле.

И не возникнет ли у нас вопрос, поче­му так соединил Господь двух избранни­ков Своих здесь, на земле? Не единым ли сердцем, не единым ли умом жили они, хотя в разное время и в разных условиях, не единое ли дело исполнили, живя на земле, чтобы соединиться и в вечности и на земле в памяти людей. Посмотрим при­стальнее на жизнь их и почерпнем из ис­точника приснотекущего живую воду, да­ющую бессмертие душе.

Апостол Иоанн чистотой девственной души своей так возлюбил Господа, что никакие земные привязанности не отяго­тили его в жизни. Он отдал Богу сердце свое, полное ароматов чистой и святой любви только к Нему. Совсем юным он оставил дом отца своего, рыбаря Зеведея, и откликнулся на проповедь Предтечи Христова, призывающего людей Божиих приготовить путь Господу:

«...прямыми сделайте стези Ему...» (Ак. 3, 4). Юный Иоанн сам встал на этот путь в ожидании Грядущего за Крестителем, Который «...будет крестить вас [людей] Духом Свя­тым и огнем...» (Мф. 3, 11).

И вот святой Иоанн Предтеча указыва­ет ученикам своим Некоего и говорит им: «...вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира...» (Ин. 1, 29). И, послуш­ный слову девственника-учителя, девствен­ник-ученик оставляет Иоанна Предтечу, чтобы идти за Величайшим Девственни­ком и Учителем и Спасителем своим.

Последовал Иоанн за Христом, все оставив ради Него: и дом родной, и отца, и мать, и тихую, спокойную жизнь рыба­ря, — он пошел по бурному житейскому морю неведомым доселе путем в неведо­мую обетованную землю — в Царство Небесное. Так в I веке в присутствии Христа загорелось сердце Иоанна.

Святитель Тихон (Белавин), Патриарх Московский и всея Руси

Но не так же ли загорелось сердце юного Василия Белавина в далекой от Израиля стране, холодной России, через девятнад­цать столетий, прошедших со времени под­вига Спасителя и трудов Иоанна Богосло­ва. Тринадцати лет Василий оставляет отчий дом ради учебы в духовной семина­рии, ибо уже в родительском доме уязви-лось юное сердце любовию ко Христу, к заповедям Его, к Его Церкви. И шутли­во-уважительное прозвище — Архиерей, данное ему семинаристами, пророчески зрит жизненный путь праведника в самом его начале.

И как Иоанн отдал Богу сокровище нерасхищенное — девственное сердце свое, так и Василий принес тот же дар Богу. И с любовью, как дар святой, принял Хрис­тос преданность юных сердец. От полноты Своей любви Господь излил в их сердца неиссякаемый источник живой действенной любви. А они, достигнув в любви совер­шенства, смогли освещать и согревать ею и дальних, и ближних. Любовь Иоанна Бо­гослова прошла сквозь века, а любовь свя­тителя Тихона воссияла нам от гроба.

В свое время возлюбил Иоанн Христа всею душою, всецело прилепился к Нему и неотступен был от Него до конца пре­бывания Христа на земле. Это были три года его «академии», где преподавателем стал Сам Божественный Учитель, где живое слово Нового Завета являлось ви­димым образом.

Иоанн Богослов — один из трех — стал свидетелем воскрешения Иисусом дочери Иаира. Иоанн — один из трех великих — узрел славу преобразившегося Христа. Иоанн лежит на персях Спасителя на пос­ледней вечери в Сионской горнице, где снедается пасхальный агнец Ветхого За­вета, законополагая навеки Христом — Агнцем Божиим — Новый Завет с людь­ми в Его Крови.

Это было время, когда краеугольный камень — Христос — закладывался в ос­нование Святой Православной Церкви. А первые ученики Его стали первыми учи­телями и апостолами этой Церкви.

Сердце ученика, преисполненное любо­вью, сливается воедино с сердцем Боже­ственного Учителя, и нет тайны, сокровен­ной от ученика. Вся жизнь Божественного Учителя, все Его дела, вся непостижимая глубина нового учения отверзаются любя­щему сердцу. И юноша Иоанн за три года пришел в меру возраста Христова, созрел до полного самоотвержения, чтобы жить только в Боге, созрел для служения Богу и людям, созрел для крестного апостольско­го пути, став для всех всем.

Прошел четыре года академии и буду­щий Патриарх Тихон, тогда еще юноша Василий. И его взросление прошло у ног Спасителя, в лоне Святой Православной Церкви, и он предзрел Господа, «...яко одесную мене есть...» (Пс. 15, 8). И но­вое уважительное прозвище — Патриарх, полученное им от академических друзей и оказавшееся провидческим, говорит нам об образе его жизни в то время.

И Василий воспринял своей чистою и свободною душою любовь Христову. И, согретый ее лучами, он, как и апостол Иоанн, созрел до полного предания себя в волю Божию, созрел до готовности идти туда, куда позовет его Господь, и испить до дна чашу, юже уготовал ему Бог. И он сделал первый свой шаг за Господом на крест, преклонив в двадцать шесть лет выю под три высоких монашеских обета: дев­ства, нищеты и послушания. И родился монах Тихон, для которого началась но­вая жизнь, с первого и до последнего дня отданная служению Богу, служению Рус­ской Православной Церкви.

И через шесть лет он стал уже еписко­пом, и епископство было для него «не сила, почесть и власть, а дело, труд и подвиг».

В тридцать один год он стал отцем отцов, любящее Бога сердце его исполнилось лю­бовью и чуткостью к людям, безошибочно увлекая в любовь Божию сердца пасомых. Таково свойство любви. Ведь и по слову апостола евангелиста Иоанна Богослова: «...Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 8).

Приведу один на первый взгляд незна­чительный пример из жизни святителя Тихона, только год как вступившего тогда на высокое архиерейское служение. Всего год пробыл святитель Тихон на своей пер­вой кафедре, но когда пришел указ о его переводе, город наполнился плачем — пла­кали православные, плакали униаты и ка­толики, которых тоже было много на Хол-мщине. Город собрался на вокзал провожать так мало у них послужившего, но так мно­го ими возлюбленного архипастыря. На­род силой пытался удержать отъезжающе­го владыку, сняв поездную обслугу, а многие и просто легли на полотно железной доро­ги, не давая возможности увезти от них драгоценную жемчужину — православного архиерея. И только сердечное обращение самого владыки успокоило народ.

И такие проводы сопровождали святи­теля Тихона во всю его жизнь. Плакала православная Америка, где и поныне его именуют апостолом Православия; плакал древний Ярославль, плакала Литва, рас­ставаясь с архипастырем, ставшим для них родным отцом.

Оба угодника Божия — святой апостол и евангелист Иоанн Богослов и Перво-святитель Тихон — многими болезнями и трудами потрудились «во благовестии Христове». Любовь этих учеников к сво­ему Божественному Учителю оказалась сильнее страха перед врагами. Они так возлюбили Господа, что прошли крестным путем, взошли на крест и распяли себя и жизнь свою. Они жили не для себя, но для Умершего за них и Воскресшего.

У Креста Спасителя состраждущим Ему был Иоанн. Только его беспредельно лю­бящему сердцу вручил Спаситель Мать Свою, усыновив его Ей. Любимому учени­ку — любимую Мать вручает Господь на заботу о Ней и попечение до конца Ее дней.

У креста, предлежащего Русской Право­славной Церкви — Невесты Христовой на земле — поставляется святитель Тихон, при­нимая в грозные годы безвремения на Руси подвиг патриаршего служения. Любимому ученику — любимую Невесту Свою вруча­ет Господь на заботу о ней и сохранение.

А время было такое, когда всё и всех охватила тревога за будущее, когда ожила и разрасталась злоба и смертельный го­лод заглянул в лицо трудовому люду, страх перед грабежом и насилием проник в дома и в храмы. Предчувствие всеобщего над­вигающегося хаоса и царства антихриста объяло Русь.

И под гром орудий, под стрекот пуле­метов поставляется Божией рукой на пат­риарший престол Первосвятитель Тихон, чтобы взойти на свою Голгофу и стать святым Патриархом-мучеником.

Как слезно плачет новый Патриарх пред Господом за народ свой, за Церковь Бо-жию: «...Господи, сыны Российские оста­вили завет Твой, разрушили Твои жерт­венники, стреляли по храмовым и крем­левским святыням, избивали священников Твоих...» И он же произнес ответ Госпо­да, звучащий в скорбном его сердце в это тяжкое время восшествия на крест: «Иди и разыщи тех, ради коих еще пока стоит и держится Русская земля. Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание... потерявшуюся — отыщи, уг­нанную — возврати, пораженную — пере­вяжи... паси их по правде». Пастыря доб­рого узрел Господь.

Да не хватит нам с вами времени, что­бы перечислить все труды и подвиги ныне вспоминаемых святых мужей. Оба они пронесли проповедь Евангелия Христова в самых жестких, страшных условиях, ок­руженные один — злобой языческого мира, другой — страшной бесовской злобой от­павших от истины новых богоборцев.

Гонение Нерона на новую религию под­вергло апостола многим мукам: он испивал яд, он горел в котле с кипящим маслом, но оставался невредим. Гонение новых бого­борцев XX века подвергло Святейшего Патриарха Тихона мукам несравненным. Он горел в огне духовной муки ежечасно и тер­зался вопросами: доколе можно уступать безбожной власти? где грань, когда благо Церкви он обязан поставить выше благопо­лучия своего народа, выше человеческой жизни, притом не своей, но жизни верных ему православных чад? О своей жизни, о своем будущем он уже совсем не думал. Он сам был готов на гибель ежедневно.

Повторю слова Патриарха, которые мы все не раз слышали: «Пусть погибнет мое имя в истории, только бы Церкви была польза». Вот мера подвига, вот мера ис­тинного служения. Он идет вослед за своим Божественным Учителем до конца.

Жизнь апостола Иоанна истощается. Уже написана изгнанником, созерцающим грозные видения на пустынных скалах Патмоса, последняя пророческая книга о будущих судьбах Церкви и мира. Осла­бевший столетний старец, труженик Хри­стов, говорит последнюю проповедь: «Дети, любите друг друга! Это заповедь Господня, если соблюдете ее, то и доволь­но». Вот все учение, которое преподает от полноты любви догорающий светиль­ник Христов возлюбленный.

Подходит к концу подвиг Патриарха-мученика. Льется, льется на Руси кровь мучеников. Истощается и его жизнь. И звучит его завет: «Чадца мои! Все право­славные русские люди! Все христиане!., только на камени сем — врачевании зла добром — созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Цер­кви... и неуловимо даже для врагов будет святое имя ее и чистота подвига ее чад и служителей». «Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему! Не поддавайтесь искуше­нию. Не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. По­беждайте зло добром!» Христова любовь и незлобие к врагам — последняя пропо­ведь Патриарха.

Послушные приказанию учителя Иоан-новы ученики живым засыпали его земным прахом. Ближайшие сподвижники Патри­арха хоронят своего Первосвятителя-муче-ника, отшедшего в радость вечности.

Проходит мало дней, и Иоанновы уче­ники, открыв могилу, не обнаружили тела Иоанна. Могила опустела. Торжество любви и девства: дыхание смерти не уга­сило пламеневшего любовью.

Прошло только шестьдесят семь лет, и могила Патриарха-мученика тоже опусте­ла. Святые мощи его даровал Господь Рос­сии в укрепление ее на предлежащие труд­ные времена. И как некогда в годину испытания воззвал Господь Спаситель свя­тителя Тихона, так и ныне послал Он его в помощь земной воинствующей Церкви.

Вот, други наши! Надеюсь, мне уда­лось ответить вам на вопрос, почему в один день судил Господь праздновать память двух Своих чад избранных. И кто ныне, вникнув в жизнь двух Божиих людей, живших в I и XX веках, дерзнет теперь сказать, что закон Божий дан не для всех и не на все времена, если они — эти два примера — свидетельствуют нам сегодня, что все всегда возможно верующему и любящему сердцу. Ибо Господь и вчера, и днесь, и навеки Тот же. У ног Его ни­кому не тесно от первого века Е,го прише­ствия на землю до последнего. И равные награды ждут работавших Ему в первый час и в последний.

Припадем же и мы с вами, возлюблен­ные мои, чадца Божий, ко Господу, при­падем с любовию и мольбою, с верой и надеждой. И не посрамит Господь любви нашей, веру укрепит, надежду оправдает.

Не забывайте, дорогие мои, что «...те­перь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». Аминь.

26 сентября (9 октября) 1992 года