Ольга Гуманова : Я поражена сходством обстоятельств нападения на меня и на отца Виталия - 9 Декабря 2009

Простите, во что вмешивается Церковь? Вас отказываются принимать на работу без предъявления справки об исповеди и причастии? Или во время поста в Москве невозможно купить мясо?
Нет, антиклерикалов раздражает то обстоятельство, что Церковь высказывает свое мнение по разным вопросам. А разве им кто-то запрещает высказывать свое?
Курбан-Байрам — это добрая традиция народов Кавказа, ханука — добрый еврейский национальный праздник, а вот рассказ о Великом посте — это уже «ползучая клерикализация».
Я полагаю, что и убитый в ночь с 19 на 20 ноября священник Даниил Сысоев, и избитый вчера священник Виталий Зубков, который служил в том же храме апостола Фомы на Кантемировской, были ненавистны тем людям, которым ненавистна говорящая Церковь в принципе. Они хотят добиться того, чтобы Церковь замолчала. Но этого не будет.
18 октября неизвестный мужчина на улице избил меня. Еще двое стояли и ждали в стороне. Нападавший не пытался меня ограбить, бил молча, ногами.
Сегодня я позвонила отцу Виталию и была поражена сходством обстоятельств. Он рассказал, что на него тоже напали внезапно, ничего не объясняя, свалили на землю и били ногами.
Я пишу о разных религиях, но не могу вспомнить ни одного случая, чтобы кто-то присылал мне возмущенные отклики на репортаж с мусульманского, иудейского или буддистского праздника.
Почему-то в обществе господствует мнение, что Курбан-Байрам — это добрая традиция народов Кавказа и Средней Азии, ханука — это добрый еврейский национальный праздник, а вот рассказ о Великом посте — это уже «ползучая клерикализация» и навязывание религиозных взглядов.
Я много раз брала интервью у тех православных священников, которых называют «агрессивными миссионерами»: игумена Сергия (Рыбко), протодиакона Андрея Кураева, покойного священника Даниила Сысоева, иеромонаха Димитрия (Першина), и каждый раз публикация этих материалов вызывала настоящую бурю.
Я получала комментарии в своем блоге с пустых аккаунтов, в которых меня и упомянутых священников называли «гундяевскими прихвостнями» и обещали, что «скоро мы все заплатим вместе со своим лукавым хозяином».
Так что я не исключаю, что убийство отца Даниила Сысоева и последующее избиение другого клирика того же храма — это на самом деле угроза патриарху: «Не угомонишь своих попов и поддерживающих их журналистов — и до тебя доберемся». Похоже, что дела обстоят более чем серьезно.
Очень жаль, что «многотысячный крестный ход» памяти убиенного священника Даниила Сысоева, о котором так много говорили, не состоялся. Это говорит о слабости и равнодушии «православной общественности», о том, что на самом деле ее вообще нет. А потому отец Даниил может стать далеко не последней жертвой за право Церкви публично говорить, а одним из первых в списке, который обещает быть длинным.