Расположившись за круглым столиком уютного кафе, где кроме нас  было человек пять посетителей, заказали улыбчивой официантке овощной салат, щи и люля-кебаб с картошкой. В ожидании заказа  попивали апельсиновый сок с мякотью из прозрачных высоких фужеров.                                                                                                                 - А я тебя недавно видел, - начал я разговор, - по телевизору, в передаче о возврате памятника Дзержинскому.                                                                                                       - Шустера что ли?                                                                                                                   - Да, да…                                                                                                                                          - Так это мой депутат затащил на эту комедию.                                                                    - Комедию?                                                                                                                           - Ну бурю в чайной чашке, если тебе так больше нравится.                                     - Вроде такая горячая полемика получилась…                                                                      - Провокация со стороны ''лучшего мэра'', чтобы отвлечь людей от насущных проблем, президенту изжоги навести ну и себе очков заработать – выборы не за горами. Но не получилось – сурков так конкретно заявил, что проблема несвоевременна, и всё сошло на нет, - подытожил мой собеседник. – Но сейчас вопрос не об этом. Ты читал интервью Проханова с Березовским?                                                                                                          - Конечно, и был очень удивлён и тем, как ''господин Гексоген'' его провёл, и тем, что оно вообще состоялось.                                                                                                                    - А ты с ним на эту тему не беседовал? – поинтересовался Алексей.                                   - Да нет, думаю, что не имеет смысла. Во-первых, я ему не настолько близок, во-вторых, года два как критикую его позиции по многим вопросам и, в-третьих, он – амбициозный художник, перепутавший фантазии и реальность и вступивший к тому же в период кризиса жанра, - высказал я свою позицию и, помолчав, добавил. – Я только- только от одного шока отошёл, когда он получил премию Березовского за свой сомнительный роман, а тут – второй! Я, конечно, попытался через его сына как-то повлиять на ситуацию, но куда там – это ж разогнавшийся состав без тормозов…                                   - А может через батюшку попробовать, ну их духовника?                                                    - Отца Димитрия? Вряд ли поможет: выслушают, покивают головой, но сделают по-своему, так уже было. И потом, он то считает себя духовником газеты, а они – только на словах. А меж собой называют этого святого человека далёким от жизни старым чудаком, выгодным им до поры до времени, с горечью произнёс я.                                                  - Жалко мне Андреича, он ведь не тот, за кого себя выдаёт, грузит столько, сколько не потянет; назвался груздем и – заигрался…                                                                             - Веры в нём маловато, а собственный стержень слаб, гордыня искушает, да тут ещё доброхоты со всех сторон наваливаются: давай, давай, ты – единственный, великий, гений... Ах Россия, ах народ…                                                                                                                Официантка принесла салаты и первое блюдо, мы поблагодарили и принялись неспешно есть и продолжили разговор.                                                                                                         - Мне порой кажется, что достопочтенный редактор окончательно свихнулся, борясь с ''ненавистным режимом'' за ''счастье народное'', превратился в этакого перманентного оппозиционера, готового заключить договор хоть с чёртом лишь бы против президента, - заметил я.                                                                                                                   - Я не согласен с твоей оценкой, вернее, с первой её частью: он не свихнулся, а загнал себя в угол, в котором его могут раздавить. Вот он и кидается в объятия то к одному, то к другому – ищет силу, способную его спасти или президента свалить. А времени мало, вот он и торопится, мечется бедолага, крутится, как уж на сковороде, -  высказал своё мнение мой друг.                                                                                                              - Поэтому и сошёлся с беглым олигархом, на почве ненависти к Путину?             - Конечно, только писатель думает, что сможет использовать Березовского, которого до недавних пор сам же демонизировал, а это хитрец Абрамыч использует его по полной программе и выкинет, как многих до этого. Это циничный, наглый лжец, льющий крокодиловы слёзы по Советскому Союзу и якобы хранящий партбилет в сейфе, ''христианин'' с фигой в кармане и ''интернационал-патриот'' России, наглец и игрок, готовый добиться цели любой ценой. На нём пробы негде ставить, и Проханов сильно рискует, но Андреич перешагнул черту, и обратного хода нет! Ну а Берёза не исправится никогда – горбатого только могила исправит…                                                                                              - Объявил вендетту Путину?                                                                                                 - Да, и стал врагом России, лукаво называющим себя либеральным патриотом. Проша нужен Берёзе, как новая возможность отомстить президенту. Что бы кто ни говорил, как бы сам Абрамыч ни уверял нас в том, что к Владимиру Владимировичу у него нет претензий – это ложь! ''Серый кардинал'', у которого власть над Россией была почти в кармане и который искренне считает себя создателем феномена Путина – ''папой Карло, выстругавшим Буратино'', вдруг оказался у разбитого корыта. Орт не его, бизнес рухнул, из ''своей'' страны пришлось бежать, да и ''Буратино'' оказался на поверку вовсе не послушной марионеткой, а серьёзной личностью, заявившей во всеуслышание: '' А кто такой Березовский?!'', а чуть позднее: '' У нас ледорубов на всех хватит!''. ''Опущенный Борис Абрамыч намёк понял, этот ''Наполеон'' в изгнании будет биться до конца, используя уже накатанные рельсы: информационную войну, оппозиционные блоки, провокации, убийства…                                                                                                                              - Андреич в опасности?                                                                                                                     - Конечно, но об этом – позже. А сейчас – о врагах Берёзы, не обо всех, а только смертельных. Так вот, первым был организатор взрыва у офиса Логоваза в 1994 году ореховский преступный авторитет Сильвестр, позднее погибший в автомобиле на Тверской-Ямской. Эхо этого взрыва до сих пор вызывает дрожь у олигарха, а кошмар оторванной головы водителя наверное до конца дней будет преследовать его. Второй – наш Владимир Владимирович.                                                                                                                 - Опубликование разоблачительной книги перебежчика Литвиненко, выполнявшего до недавнего времени особые поручения Березовского, и историка Фельштинского при поддержке английской разведки – часть его плана мести? Потом фильм?                                                                                                                                                                     - Конечно. И Проханов ему подыграл, написав роман ''Господин Гексоген''. Интервью с Березовским – развитие их сотрудничества против президента России. Если перейти на исторические параллели, это – поддержка Троцкого в изгнании против набирающего силы Сталина.                                                                                                                      - В. В. не тянет на Сталина, - усомнился я.

                  - Согласен, но ситуация вокруг Путина схожа со Сталинской.

                  - Тогда был фашистско-троцкистский заговор против Сталина, а теперь           патриотическо-березовский сговор против Путина?             

            - Именно так, с той только разницей что у Сталина б сильнейшая спецслужба, а у Путина – сплошной разброс и шатания, плюс к тому же не ликвидированный заговор военных: свой Тухачевский здравствует…                                                                                    - Кого ты имеешь в виду?                                                                                                      - Да есть тут один, звездочёт, но сейчас не о нём. Берёза после интервью в газете ''Завтра'' потерял созданную им ''Либеральную Россию''. Березовский сделал ставку на Проханова и компанию. Кстати, поющий дифирамбы Абрамычу главред газеты ''Завтра'' тебе никого не напоминает?                                                                                                        - Надо подумать. Постой, постой… ну конечно, поэт Есенин дружил с террористом Блюмкиным, восхвалял Лейбу Троцкого, а потом был найден повешенным в гостинице… Так что, Проша – новый Есенин?                                                                                             - ''И печать смерти уже коснулась его чела''… Заблудился Андреич, дров наломает и себя погубит, - высказал свою мысль Алексей. – А ничего котлетки, как домашние, ты не находишь?                                                                                                             - Неплохо, неплохо, - поддержал я, - даже не знал, что здесь есть такое заведение.                                                                                                                                                       Немного помолчали, разговор продолжил мой друг: - Абрамыч просто так никому копейки не даст, так что использует он Прошу на все сто, а чем всё закончится – одному богу известно! – подытожил помощник депутата.                                                                    - Ты всё же настаиваешь на том, что Андреич обречён?                                                     - Договорим в машине, -  ответил Алексей и, расплатившись, мы вышли на улицу.                                                                                                                                                                   - Шутки с этим демоном плохо заканчиваются: отыграв Проханова, Берёза вполне может сотворить с ним какую-нибудь гадость и обвинить во всём спецслужбы, то есть президента. А обыграть этого злого ''гения'' у Проши ума не хватит…                                              - А отказаться?                                                                                                                                 - Для Андреича БАБ – последний шанс остаться на коне и хиреющую газету, которую вменяемые люди давно не читают, оживить. Выдохлась идея красно-белого примирения, шизофреническая изначально, а тут новая иде-фикс – союз красных патриотов и либеральных против демократов, жидов и националистов; четвёртый Интернационал – красно-голубые россияне против ''национальных спецслужб и жидов''…            - А мы с тобой, получается, выступаем против России на стороне жидов и как агенты спецслужб? – высказал я своё предположение.                                                                        - Это самое лёгкое из того, в чём нас обвинят… ладно бы враги,  в их устах – это лучшая похвала    , а самое обидное то, что в этом их поддержат и наивные русские люди. Привыкшие верить демагогам и всему давать эмоциональные оценки свои будут бить по своим. Ну да ладно, вынесем и это, нам не привыкать, - чуть подумав, он добавил, посмотрев мне в глаза, - Иного не дано...  А ты, ты – со мной?                                      Я помолчал, подбирая нужные слова, и ответил: - Если честно, не хочется встревать в это дело, но, видимо, придётся, боюсь только, хватит ли сил?                                     - Не боги горшки обжигают…                                                                                                         А. Огородников  октябрь 2002 года.