27 декабря 2009 года у нас случилась беда! - 10 Февраля 2010

Рано утром в квартиру спасателя ПСО № 2 Токарева Максима ворвались сотрудники ОВД г. Химки и учинили там погром, обозвав свои бесчинства «обыском». Дверь в квартиру была вскрыта при помощи…железнодорожной шпалы (?!). В результате их «оперативно-розыскных мероприятий» из квартиры, в которой в то время отсутствовали хозяева, были похищены денежные средства и личные вещи, принадлежащие семье Максима. В довершении дебоша сотрудники ОВД г. Химки, видимо сильно проголодавшись после физических упражнений, опустошили холодильник, выпили найденное спиртное и прожгли сигаретами занавески.
Подобную вакханалию они объяснили тем, что Максим, якобы, являясь членом ОПГ, совершал налеты на бензоколонки. В частности, он участвовал в налете который произошел в ночь с 25 на 26 декабря и в результате которого погиб сотрудник милиции.
Буквально через 2-3 дня все газеты пестрели фотографией Максима и жуткими материалами о его преступной деятельности. Даже не дождавшись окончания следствия, не говоря уже о том, что виновным его можно признать только на основании вступившего в законную силу приговора суда, журналюги, жадные до дешевых сенсаций, в красках расписывали «подвиги» Максима, даже не удосужившись проверить факты, нестыковки которых позволяют предположить заказной характер всего этого дела.
Объективно говоря, нечто подобное мы ждали. Незадолго до известных событий в руки Максима попал довольно серьезный компромат о том, как на местах, при посредничестве высших чинов ГУ МЧС по г. Москве разворовываются бюджетные средства, выделяемые на содержание спасательных служб. Аналогичный компромат был и на руководство МосОблПожСпас. Реализуй Максим эти документы, многие бы из сидящих сейчас в высоких креслах пересели бы на нары. Буквально за две недели до происшествия Максимом были направлены соответствующие письма на имя директора АГЗ САО г. Москвы Шилкиной Г.И. с копией Елисееву и Шойгу. В них Максим недвусмысленно дал понять, что если на местах не будет наведен порядок и не будет пресечено разворовывание бюджетных денег, то материалы будут переданы в ГенПрокуратуру, Счетную палату и представителям независимых СМИ.
Буквально сразу произошли три события, которые, каждое в отдельности и, тем более, все вместе указывают на заказной характер данного дела: за представителями Профсоюзного комитета МНПС была организована слежка, в МНПС поступили документы на увольнение Максима (процедура истребования мотивированного мнения вышестоящей профсоюзной организации). Причем увольнение оформлялось именно с 25(!) декабря 2009 года. Характерно, что 25 декабря 2009 года у Максима закончилось дежурство, и никто из руководства не сообщил ему о том, что в отношении него издан приказ на увольнение. И третье (может больше эмоциональное, но все же…) кадровик АГЗ САО г. Москвы пообещал «устроить нам веселый Новый год». В общем, так и произошло… Дальнейшие события, и в частности заявление сотрудников ОВД Химки о том, что если мы не выдадим им Максима, то они воспользуются своим административным ресурсом для расформирования отряда, лишь утвердили людей, близких к этой ситуации, что вся эта история носит заказной характер. К сожалению, Россия никогда не была, да и, наверное, никогда не станет правовым государством. Исторически так сложилось, что с неугодными у нас разбираются не парламентскими, а, исключительно, полицейскими методами. Дело Юкоса, Дымовский… этот список можно продолжать бесконечно.
В прошлом году, приблизительно в это же время, представителями АГЗ САО г. Москвы по сговору с Коптевским райвоенкоматом было инициировано дело по принудительному выдворению Максима в армию. Против него были использованы подложные повестки и инициированы силовые меры по препровождению его на призывной пункт. Тогда, доказав факт использования подложных повесток и преступного сговора представителей АГЗ САО г. Москвы с представителями военкомата, нам удалось Максима отстоять. Военные, испугавшись того, что документы будут переданы в Главную военную прокуратуру, оставили Максима в покое. Но вот представители Агентства не успокоились, пообещав любой ценой избавиться от Токарева. Видимо сейчас они нашли удобный случай реализовать свои угрозы.
Не для кого ни секрет, что практически все шайки находятся в оперативной разработке. Милиции прекрасно известно и состав группы, и ее «профиль», и, даже, как правило, время и место очередной вылазки.
Достоверной информации нет и, скорее всего, не будет, но по некоторым косвенным признакам можно предположить, как реализовывался этот заказ: один из сотрудников АГЗ САО г. Москвы (имя не называем специально, хотя оно известно) является бывшим сотрудником следственных органов. Вполне вероятно, что воспользовавшись своими старыми связями они «пробили» Максима и выяснили факт его знакомства с гражданами, бомбящими колонки, которые, в свою очередь, находились в оперативной разработке. А дальше дело техники: оперативники предупреждают заинтересованную сторону о том, где и когда произойдет очередной налет на колонку, присекают его, арестовав некоторых из участников, а затем, за какой-нибудь посул о смягчении наказания или банально через физическое воздействие, «подкладывают» под ситуацию необходимую кандидатуру. К сожалению, чисто реализоваться им не удалось. Завязалась перестрелка, на которую милиция явно не рассчитывала.
Что же произошло на самом деле и насколько Максим причастен к этой истории? Постараемся быть объективными и пользоваться лишь проверенными фактами (большинство фактов, изложенных в СМИ, не соответствуют действительности).
Действительно, Максим знал тех людей, что участвовали в налете на бензоколонку. Более того, днем 26 декабря один из них (раненый) обратился к Максиму за медицинской помощью, которую он ему и оказал. Понимал ли Максим, что имеет дело с огнестрельной раной и мог ли он предположить при каких обстоятельствах она получена? Да, понимал! И, тем не менее, он оказал помощь раненому. Давать юридическую, и тем более, человеческую оценку этим действиям Максима не хочется… В таких ситуация каждый поступает так, как ему велит его совесть. Для Максима жизнь человека оказалась важнее норм закона. Однако оказание помощи раненому не делает его причастным к непосредственным событиям, произошедшим утром 26 декабря.
Со всей ответственностью можно сказать, что в налете на колонку Максим не участвовал! На период с 23 часов 25 декабря до 08 часов 26 декабря у него есть твердое алиби. Беда в том, что следствию это не надо. Следователь, ведущий это дело, отказался (!!!) допрашивать свидетеля, который мог бы подтвердить алиби Максима. Как заявил следователь, он будет допрашивать только в том случае, если свидетель укажет ему местонахождения Максима. Остальные сведения, в т.ч. алиби Максима, его не интересуют! Вот такое у нас правовое государство…
К слову сказать, зачем следствие так активно ищет Максима. Как заявили представители следствия родственникам Максима (его маме, папе и гражданской жене): живой он им не нужен. У них приказ при обнаружении Максима стрелять на поражение. Вряд ли при такой постановке вопроса можно рассчитывать на объективность следствия! Собственно, это и есть ответ на вопрос, почему Максим сейчас скрывается и не желает общаться с представителями следствия. Живым, да на свободе проще доказывать, что ты не верблюд!
Не соответствует действительности и то, что Максим ударился в бега со своей гражданской женой Машей. Никто Машу не ищет, да и незачем ее искать Ее местонахождение всем, а, тем более, следствию известно. Первые дней пять после начала событий ее по нескольку раз в день таскали на допрос. Причем происходило это, как правило, следующим образом: в квартиру заваливались человек пять СОБРовцев с автоматами, хватали Машу и практически силой увозили на допрос, не давая возможности даже дождаться адвоката. Вообще практика допросов без адвоката особенно первые дни, была повсеместной! Адвоката просто не допускали к подзащитным, а родственникам Максима не давали возможности вызвать адвоката, а когда он приезжал настоятельно советовали, чтоб он не присутствовал при допросе.
В настоящее время Маша ходит на работу и старается жить обычной жизнью, насколько это возможно при данных обстоятельствах. Во дворе дома, где они проживают с Максимом, постоянно дежурят несколько автомашин, а Машу везде «провожают» оперативники. Такая же картина складывается у остальных родственников и близких друзей Максима. Некоторых друзей Максима прямо посреди улицы заваливали в снег, приставив пистолеты к голове, и увозили на допрос.
На чем следствие пытается построить обвинение?
Единственное, что есть у следствия против Максима, это показания второго налетчика. Но! С процессуальной точки зрения данные показания не могут быть расценены, как доказательства, поскольку получены с грубым нарушением закона.
Раненый не был доставлен в больницу, а был оставлен без медицинской помощи в «обезьяннике» ОВД г. Химки. В результате чего у него начался сепсис, а доблестные сотрудники милиции, посадив его на морфий, два раза в день вызывали ему скорую помощь для перевязки ран. В таком состоянии (сепсис + морфий) он и был допрошен. Естественно, без адвоката! По некоторым сведениям при допросе к нему применялись пытки (дверью зажимали раненую ногу). В результате таких «следственных действий» он и назвал фамилию Максима. Причем, насколько ему ответ на вопрос «подсказали», можно лишь догадываться. Впоследствии задержанный свои показания изменил, сказав, что непосредственно в стрельбе Максим не участвовал, а лишь «стоял на стреме», а еще позже он отказался и от этих показаний, заявив, что Максима при налете не было вообще, а он оказывал ему только первую помощь. Изменение показаний задержанный объяснил применением к нему пыток с целью указать на Максима, как на участника налета. Что интересно: следствие до сих пор не располагает точной информацией о количестве нападавших, но, как соучастника налета, почему-то, ищут только Максима.
Прошедшая в СМИ информация, что в квартире Максима в Железнодорожном нашли целый арсенал, очередная утка. У Максима никогда не было квартиры в Железнодорожном! Указанная квартира, со всем хранящемся в ней, принадлежит задержанному.
В квартире же Максима нашли травматический пистолет и маску. Вот эти «бандитские атрибуты» следствие сейчас пытается хоть как-то привязать к доказательной базе. Понятно, что на одной маске, используемой большинством спасов в качестве подшлемника, следствие далеко не уедет, а иных доказательств у них нет. Нет ни оружия с места преступления, тем более со следами пальцев Максима, ни одежды со следами пороха, ни мало-мало внятных свидетельских показаний. НИЧЕГО! Даже внятного мотива, и то нет! Вот на этом Ничего Максима и объявили в федеральный розыск, раздув в СМИ истерию о причастности спасателя к налетам на бензоколонки и убийству милиционера.
По версии СМИ Максим, в свои 27 просто настоящий Рембо! И приемами рукопашного боя владеет, и на местности хорошо ориентируется… В детстве несколько месяцев Максим занимался борьбой, а в машине у него нашли атлас автомобильных карт. Вот эти обстоятельства и трансформировались при помощи больного воображения представителей следствия и СМИ в характеристики супергероя!
Розыск Максима в Московской, Владимирской и Нижегородской областях связан с тем, что в Нижнем Новгороде у него проживает бабушка, к которой он ездил практически каждую неделю. Вариант, что Максим ушел в направлении противоположном, следствием, судя по всему, не рассматривается.
Еще один любопытный факт: налетчикам сейчас вменяют участие где-то в 50 эпизодах. Практически на все эпизоды у Максима есть алиби, да такое, что не прошибешь: он был на дежурстве в ПСО. Однако сотрудники милиции, совместно с товарищами полковниками из АГЗ напрягли мозг и двинули такую версию, что на самом деле Максим в эти дни только числился на дежурстве. Смена его прикрывала, а он, вместо того, чтоб спасать людей, уезжал из расположения отряда и громил колонки…
Никто не оправдывает налетчиков, но, поднимая истерию вокруг бандита-спасателя СМИ не задалось другим вопросом: как это кинолог с собакой оказались на месте через четыре минуты после налета? Все спасатели знают, сколько времени приходиться дожидаться кинолога на угрозе взрыва, а тут в считанные минуты он оказался на месте! И это при том, что в экипаж ППС кинолог не входит. Как правило, экипаж патрульной машины состоит из 3-4- сотрудников милиции. Даже в условиях Москвы, обычно, на срабатывание сигнализации милиция приезжает через 10-15 минут (в лучшем случае!). А тут за городом и так оперативно, что складывается впечатление, что экипаж стоял буквально за углом. Вместе с тем, «крышивание» милицией хлебных мест как то бензоколонки, точки с проститутками и т.д. уже давно не тайна. Так стоит ли бросаться в крайности и рассуждать о «чести мундира»? Милиционер, дескать, герой, а спасатель – бандит. Пока не установлено ни одно, ни другое…
В настоящее время друзья Максима инициируют привлечение правозащитных организаций и независимых СМИ для объективного расследования и освещения данного дела. В отношении СМИ, позволивших публикации материалов, где Максим называется бандитом, убийцей и т.д. при том, что его вина судебным приговором не установлена, будут инициированы процессы о защите чести и достоинства.
Желающие помочь и просто поддержать могут обращаться через сайт МНПС.
P.S. 25 января 2010 года Копевским районным судом г. Москвы был удовлетворен иск Токарева Максима к АГЗ САО г. Москвы относительно несвоевременного направления для прохождения мед. комиссии и, как следствие, лишение возможности нормально трудится. Суд признал, что ответственность за несвоевременное направление работника на медкомиссию лежит на работодателе и последний должен оплачивать вынужденный прогул на все время прохождения медицинской комиссии из расчета 100% от среднесдельной заработной платы.
Жизнь продолжается!

http://www.rescuer.ru/forums/index.php?showtopic=1662&pid=22506&mode=threaded&start=#entry22506