Беседа с архиепископом Берлинско-Германским и Великобританским Марком (Арндтом)
–
Ваше высокопреосвященство, на
последних Рождественских чтениях вы
выступали на секции, работа которой была
посвящена воскресным школам. На ваш
взгляд, чем должен отличаться предмет
«Основы православной
культуры», преподаваемый в обычной
школе, от предмета «Закон Божий», который
преподается в школах воскресных, при
храмах?
– Мне кажется, что курс «Основы
православной культуры» по
преимуществу должен касаться более общих тем, чем
предмет «Закон Божий». «Закон Божий»,
как мы его преподаем в воскресных школах, это
предмет, который все-таки связан с
духовным руководством молодежи со
стороны преимущественно священника или же
мирянина, который твердо строит жизнь свою на
учении Церкви, таинствах и т.д. А
«Основы православной
культуры» охватывают более широкую
область и не должны касаться чисто духовных
вопросов и, таким образом, могут
преподаваться учителями, которые не обязательно
настолько тесно связаны с церковной жизнью.
Конечно, хотелось бы, чтобы они также стояли крепко
в духовной традиции нашей Церкви, но мы
не можем этого ожидать от каждого учителя. Потому,
учитывая это различие, в
общеобразовательных школах преимущество
отдается курсу «Основы
православной культуры». А на этих уроках
можно подвести молодежь и к церковным
вопросам, даже ту молодежь, которая по своему
домашнему воспитанию стоит далеко от Церкви.
От предмета же «Закон Божий» школьники
просто откажутся или же их с самого начала не будут
пускать туда, их родители не будут это поощрять. Между
тем, на занятиях по курсу «Основы
православной культуры» есть
возможность большее широкой миссионерской
деятельности.
– Какой предмет, связанный с изучением
религии, преподается в немецких школах?
– Этот предмет в Германии
называется «Закон Божий», но на самом деле
он скорее похож на то, что в России называют
«Основы православной
культуры». Потому что в Германии на
этих занятиях большей частью обсуждаются общие
вопросы, связанные с их религиозной и
культурной основами, даются сведения из
сравнительного богословия и сведения о
тех понятиях, на которой стоит их церковная жизнь.
То, что я называю собственно законом Божиим,
если и преподается в школах, то ксендзами и
пасторами, подобно тому, как у нас преподают этот курс
исключительно священники, которые,
естественно, должны иметь
соответствующее образование.
– Священники в обычной гражданской
школе преподают закон Божий в церковной
одежде, с крестом?
– Конечно, и тут не возникает каких-либо
проблем. Но в случае с нашей Церковью –
Русской Зарубежной Церковью – вот что
надо учитывать: очень редко у нас бывает
достаточно много учеников в одной школе, чтобы
мы могли туда послать священника. Поэтому
в основном мы идем противоположным
путем: мы приглашаем учеников к себе в храм.
Для каждого возраста выбирается какой-либо
день недели, в который именно для детей таких-то
классов священник ведет урок
«Закона Божий». Так что практически всю
неделю наши священники заняты этим,
распределив разные классы по разным дням. У
греков, которых гораздо больше в некоторых
землях Германии, есть свои школы, и у них
закон Божий преподается прямо в школе.
– В России в большей части школ
предмет «Основы православной
культуры» преподают обычные преподаватели
– мужчины и женщины, а не духовенство.
И, конечно, возникает очень большой кадровый
вопрос, связанный с образом учителя.
Существует дилемма: должен ли это быть, прежде
всего, педагог или, прежде всего,
верующий человек. Как в этом случае
нужно выбирать и можно ли выбирать?
– Я бы, конечно, предпочел, чтобы это был, прежде
всего, человек глубоко верующий и
достаточно опытный в церковной и
духовной жизни. Но я понимаю, что этого нельзя
ожидать от всех, это большая проблема. И в XIX
веке святитель Филарет (Дроздов) не
согласился на то, чтобы подчинить всю школьную
систему Церкви, как ему предлагали. И мы здесь
должны быть очень осторожны. Чего, собственно, мы
хотим? Я думаю, что общие курсы вполне могут
преподаваться учителями, которые увлечены этим
предметом, интересуются им, изучали его – и
слава Богу. Будем надеяться, что они будут сами
расти по мере преподавания этого предмета,
духовно расти и приближаться к Церкви.
– Владыка, в детской аудитории иногда
преподаватели различных предметов принимают
какие-то меры снисхождения к учащимся и могут рассказать
какую-то веселую историю, пошутить. А как быть
преподавателю основ православной
культуры, который должен, по идее, держать все
время достаточно строгий тон и
соответствовать возвышенному
образу? Можно ли ему шутить?
– Есть моменты, к которым можно с легким
юмором подходить даже и при преподавании закона
Божия или основ православной культуры.
Например, я могу каким-то детям рассказать, что
Господь приехал в Иерусалим на ослике, а не на
«Мерседесе». Такие легкие шутки вполне
приемлемы, я думаю. Но, конечно, все это должно быть
в определенных рамках.
– На ваш взгляд, предмет
«Основы православной
культуры» должен быть общеобязательным или
факультативным, который выбирают учащиеся на
альтернативной основе?
– Я думаю, что он должен быть одним из двух
обязательных предметов: или основы
православной культуры», или
светская этика. Но мы не можем заставлять
людей насильно изучать этот курс, очень нам дорогой. Да и
не хотим. Это было бы в какой-то мере даже, может
быть, святотатством. Поэтому надо очень
осторожно подходить к этому, заставлять никого не
надо… Но я думаю, что люди, которые мало-мальски
разбираются в русской культуре, понимают, что нельзя
быть даже полувоспитанным, просто образованным
русским человеком, не зная своей культуры. И
светская этика им ничего не даст. Она даст
какие-то общие правила, но она не может дать того
фона, который нужен любому человеку, живущему
в России, называющему себя русским и
говорящему на русском языке. Ему нужны
основы православной культуры, ибо он не
сможет иначе понять, например, Достоевского или
Гоголя, да и всю русскую литературу.
– Некоторые светские критики, правда,
отделяют культурообразующую часть от религиозной. Как бы и
здесь не произошло так, что преподавание основ
православной культуры выльется лишь
в описание шедевров русской литературы
или искусства. Ведь этот предмет
все-таки, по идее, должен давать религиозную
составляющую. Как же в одном предмете сказать
и о русской культуре, и о религии?
– Я думаю, что это зависит, прежде
всего, от учителя. Но в любом случае, тут
нужен план преподавания: что и в каком объеме
давать. И в этих рамках каждый учитель
свободен двигаться налево или
направо, и он будет пользоваться этой
возможностью естественным образом. Но я думаю,
что заниматься, скажем, только литературой, например XVIII
или XIX века, без духовных составляющих
просто нельзя. И если учитель немного скажет об этом, он
все-таки приоткроет дверь, и ученики уже могут
потом в дальнейшем сами испытывать, что там
скрывается за этой дверью.
– Выходит, что все зависит от
степени религиозности самого учителя?
– Это играет большую роль, безусловно.
– Владыка, преподавая закон Божий
в воскресных школах так или иначе мы делаем
акцент на словах «закон» и
«Божий». Но ведь христиане находятся не
под законом, а под благодатью, как писал апостол
Павел. И, соответственно,
возникает вопрос: нужно ли держаться за
название «Закон Божий» или все-таки
возможен поиск какого-то другого названия,
которое бы отображало суть христианства как религии,
в которой люди живут под Божией
благодатью?
– Думаю, что, действительно, было бы
правильнее называть эту учебную дисциплину
по-другому. Мы сейчас пользуемся традиционным
словосочетанием, которое на самом деле
скрывает в себе какой-то оттенок не того
направления, какой бы нам хотелось иметь. Но тут
надо учитывать, что в эмиграции мы не желаем
вносить каких-либо новшеств. Именно
потому, чтобы не отделяться от Русской Церкви.
Поэтому мы во многом более
консервативны.
– Как на ваш взгляд, что самое
главное детям должен дать предмет «Закон
Божий» в церковно-приходской школе?
– Он должен подвести ребенка к самому
важному – к причастию и ко всему, что
связано с этим: к исповеди, к
церковно-духовной жизни и таинствам. Это
– главное.
С архиепископом Марком беседовал иеромонах Ириней (Пиковский)
09 / 02 / 2010 |