20 августа можно было отмечать 95-ю годовщину победы Русской армии в Гумбиннен-Гольдапском сражении. Профессиональные историки придают большое значение результатам этой битвы на ход Первой мировой войны. Удивительно, но победа русского оружия в этом сражении не была увековечена ни памятниками, ни памятными знаками. Даже могилы павших русских бойцов находятся в полном небрежении. Если кто за ними и ухаживает – то это потомки бывших врагов. 

Гумбиннен-Гольдапское сражение развернулось на рассвете 20 августа 1914 года на фронте в 50 километров. Битва шла на территории Нестеровского, Озёрского, Краснознаменского и Гусевского районов нынешней Калининградской области, а также в Польше, в районе города Голдап. Командующий 8-й германской армией генерал Притвиц создал численное превосходство над 1-й русской армией (74,5 тыс. чел., 408 легких и 44 тяжелых орудия, 224 пулемёта против 63,8 тыс. чел. 380 легких орудий и 252 пулемётов у русских). План разгрома русских был прекрасно разработан. На правофланговую 28-ю пехотную дивизию русского XX армейского корпуса обрушился главный удар I корпуса генерала Франсуа, подкреплённого частями Кенигсбергского гарнизона. В тыл 28-й дивизии зашла немецкая 1-я кавалерийская дивизия. В течение всего дня русская 28-я дивизия медленно отходила, отбрасывая немцев огнём и контратаками. Она потеряла убитыми и ранеными 60% личного состава, пришла в совершенное расстройство, но к 15 часам дня немцы выдохлись и остановились. Им так и не удалось опрокинуть правый фланг русской армии.
 В центре сражения русские 25-я и 27-я дивизии III корпуса в течение всего дня отбивали атаки немецкого XVII корпуса генерала Макензена, нанеся ему жестокие потери, а затем сами перешли в наступление. Немцы начали отход, местами превратившийся в бегство. Некоторые части бежали на 20 километров до реки Ангерапп, бросая оружие. К вечеру обнаружилось, что корпуса Франсуа и Макензена потеряли до трети личного состава. И на южном фланге встречный бой германского I резервного корпуса с российским IV армейским корпусом не принёс немцам ожидаемого успеха. Притвиц признал, что сражение немцами в целом проиграно. А тут ещё поступил доклад, что границу Восточной Пруссии начала пересекать русская 2-я армия генерала Самсонова. Дело запахло полной катастрофой. В этих условиях генерал Притвиц решил отводить германские части за Вислу. При этом он доложил в Ставку, что уровень воды в Висле из-за летней жары понизился, и он сомневается, что без подкреплений удастся удержать русских и на этом рубеже. 
 В Ставке сообщение Притвица создало панические настроения. В первом же серьёзном сражении с русскими германские войска не смогли победить! Уинстон Черчилль, будучи не только выдающимся политическим деятелем, но и историком, писал в 1930 году: «Очень немногие слышали о Гумбиннене, и почти никто не оценил ту замечательную роль, которую сыграла эта победа. Русские контратаки III корпуса, тяжёлые потери Макензена вызвали в 8-й германской армии панику. Она покинула поле сражения, оставив своих убитых и раненых. Она признала факт, что была подавлена мощью России». Над Германией замаячил призрак русских армий, движущихся к Берлину. Панику поддержали и многочисленные гражданские беженцы, уехавшие из приграничных районов Восточной Пруссии в глубь страны. И это - на фоне блестящих побед на Западном фронте. 
 Во все времена ситуацию пытаются исправить кадровыми перестановками. Германия исключением не стала. Уже 22 августа Притвиц был снят с должности и уволен в отставку. С Западного фронта в Восточную Пруссию был направлен талантливый генерал-майор Людендорф, герой взятия Льежа. Он был назначен начальником штаба 8-й армии при новом её командующем – генерал-полковнике Пауле фон Гинденбурге. 
 Сложнее оказалось с подысканием частей, способных усилить 8-ю армию. Стратегических резервов немецкая доктрина не предусматривала. Усилить Восточный фронт можно было только за счёт Западного. И только за счёт его ударной группировки, победоносно марширующей на Париж. С Западного фронта были сняты Гвардейский резервный, XI армейский корпуса и 8 кавалерийская дивизия. Оба корпуса были из ударной группировки, двигавшейся на Париж, что, естественно, её ослабило. И это произошло в преддверии решающего сражения на Западном фронте – битвы на Марне! Ещё один корпус, V, был остановлен в Меце, в ожидании развития событий в Восточной Пруссии, и также не поспел к началу битвы на Марне. 
 Последствия содеянного стали ясны уже в начале сентября 1914 года, когда свершилось «чудо на Марне». У немцев просто не хватило сил для последнего удара. Они были отброшены от самих ворот Парижа. Почему их не хватило? Французский генерал Ниссель вспоминал: «Всем нам отлично известно, насколько критическим было тогда наше положение. Несомненно, что уменьшение германских армий на 2 корпуса и 2 дивизии, к чему немцы были вынуждены, явилось той тяжестью, которая по воле судьбы склонила тяжесть весов на нашу сторону». Маршал Фош тоже сделал вывод: «Если Франция не стерта с лица земли, то этим прежде всего мы обязаны России», поскольку «русская армия своим активным вмешательством отвлекла на себя часть сил и тем позволила нам одержать победу на Марне».
 Начальник французской разведки генерал Дюпон в своей книге «Германское высшее командование в 1914 г.» писал: «Воздадим должное нашим союзникам – наша победа достигнута за счёт их поражения»… (он имел в виду последующее поражение армии Самсонова) – «… Два корпуса сняты с французского фронта… Гвардейский резервный отнимают у армии фон Бюлова, а XI армейский корпус от армии фон Хаузена. Их сопровождает 8-я кавалерийская дивизия… В этом, может быть, и было наше спасение. Представьте себе, что Гвардейский резервный корпус находится на своём месте 7.9. между Бюловым и Клюком, а XI армейский корпус с 8-й кавдивизией оставался в армии Хаузена у Фер-Шампенуаза. Какие последствия!...»
 Это поняли и германские военные. Адмирал Тирпиц написал: «Осенью 1914 года в Главной квартире держались того мнения, что война с Францией была бы выиграна, если бы мы располагали ещё двумя корпусами». Теми самыми, которые были переброшены в Восточную Пруссию после Гумбинненского сражения. 
 Итак, у Германии не хватило сил для взятия Парижа и быстрой победы над Францией. Война приняла затяжной характер, что подразумевало грядущее поражение Германии, как претендента на мировое господство. Война могла теперь продолжаться и год, и два, и три… Германия могла одерживать отдельные победы на фронтах, она могла быстрее перестроить свою промышленность, быстрее утолить снарядный голод… Но физически выиграть длительную мировую войну она уже не могла, ресурсов не хватало. Это понималось и раньше. Все расчёты строились именно на быстрой победе, а она не получилась. В этом и состоит главный итог Гумбинненского сражения. 1-я русская армия генерала Ренненкампфа сделала своё дело. Даже то, что позднее 2-я армия генерала Самсонова потерпела поражение, ничего не меняло. Два корпуса уже уехали с Западного фронта, и ударная немецкая группировка под Парижем уже была ослаблена. Историк Антон Керсновский в своей «Истории Русской армии» подвёл итог так: «Гумбиннен родил Марну – геройские полки и батареи 25-й и 27-й дивизий своей блестящей работой на Гумбинненском поле решили участь всей мировой войны!..»
 В прошлом году по благословению тогда ещё митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла прихожане Свято-Духова храма Нестерова совершили крестный ход на Гумбинненское поле. В этом году мы совершили второй крестный ход по этому же маршруту. Расстояние, пройденное крестоходцами, составило около 20 километров. По пути мы останавливались на местах заброшенных воинских захоронений русских и германских воинов и совершали на них панихиды. Первое такое захоронение находится в Нестерове, рядом с городским кладбищем. На нём лежат 339 русских и 165 германских солдат и офицеров. Специфика воинских мемориалов на территории бывшей Восточной Пруссии состоит в том, что русские и немецкие воины обычно хоронились рядом, а мемориал создавался общий. Второе воинское захоронение на пути крестного хода расположено в уже не существующем посёлке Ленгфриде. На нём покоятся 40 русских и 30 немцев. Оба этих мемориала, особенно нестеровский, сильно пострадали за годы советской власти. Но конечный пункт крестного хода – воинский мемориал Маттишкемен – на сегодня приведён в приличное состояние. Согласно межправительственному соглашению от 1993 года, в обмен за гарантии сохранения могил советских солдат на территории объединённой Германии, германская сторона получила возможность ухаживать за немецкими воинскими захоронениями, оказавшимися на территории России. Для Калининградской области это соглашение коснулось в основном воинских захоронений Первой мировой. На практике немцы обычно приводят в порядок могилы и своих, и русских воинов. 
 На мемориале в Маттишкемене покоятся 438 русских и 643 германских солдата и офицера. Русские лежат в двух братских могилах справа и слева от входа на кладбище. Немцы – на большом участке в глубине мемориала. Сохранились кубические каменные надгробья над русскими могилами с указанием количества захороненных неизвестных русских солдат. На немецком участке – около сотни крестов и надгробных памятников, на некоторых встречаются и фамилии погребенных. Маттишкемен оказался 20 августа 1914 года в эпицентре Гумбиннен-Гольдапского сражения. На его окраине на рассвете заняли позицию бойцы 106-го Уфимского пехотного полка 27-й пехотной дивизии, рядом – 105-й и 107-й полки. 108-й Самарский – в резерве. Весь день они отбивали атаки немцев. За входом на кладбище начинается поле, по которому наступал XVII германский армейский корпус. В километре от этого места – остатки разрушенного памятника. Здесь погибли немецкие артиллеристы. В разгар боя немцы выкатили 12 артиллерийских орудий для стрельбы в упор по русским позициям, но не успели открыть огонь, как были сами расстреляны. Все события дня прекрасно описаны в воспоминаниях участников сражения. Так, можно взять книгу А.А.Успенского «На войне. Восточная Пруссия – Литва. 1914-1915 гг.» (Каунас, 1932) и, глядя на местность, следить за ходом боя. Ожившая история…
 Дойдя до мемориала в Маттишкемене, мы поставили на надгробья зажженные лампады и совершили панихиду по русским православным воинам, жизни свои положившим за Веру, Царя и Отечество в славном, но забытом Гумбиннен-Гольдапском сражении. После чего вернулись домой. Слава Богу, погода благоприятствовала нашему делу.  

Протоиерей Георгий Бирюков

для ПОБЕДА.RU